Зинаида Тимофеевна Булкина-Шмелева родилась в Вязьме в счастливой и дружной семье. Отец Тимофей Васильевич работал прорабом в железнодорожной погрузочной конторе. Мама Дарья Александровна была домохозяйкой и держала квартиру в чистоте и порядке. Жили Булкины в многоквартирном доме на улице Интернационалистов, где отношения с соседями были почти родственными. Бывало, теплыми летними вечерами жильцы выносили стулья, лавки, рассаживались поудобнее… И начинала звучать песня. Как всегда, запевалой была Дарья Александровна. Привычное течение жизни нарушили черные июньские дни 1941 года. Тимофей Васильевич сразу же был демобилизован на фронт. А уже в августе была объявлена эвакуация мирных жителей.
Об этом времени вспоминает дитя войны – Зинаида Тимофеевна Булкина-Шмелева:
— Сборный пункт находился в Вязьме, на территории, где потом был построен кинотеатр. Тем, кто уезжал в эвакуацию, разрешалось взять с собой только документы и минимум вещей. Было очень много машин — «полуторок». Но люди не торопились усаживаться: долго прощались с теми, кто оставался. Ведь могли же больше не увидеться… Наконец, один из военных строго приказал: «По машинам!». Так началась наша кочевая жизнь.
Сначала ехали до Уваровки, оттуда по железной дороге — до Москвы, а потом – в Удмуртию. Условия у нас были ужасными. Стоит только сказать о том, что в вагонах даже не было окон. Не говоря уже о нашем голодном существовании… На остановках наливали в чайники кипяток, и к нему —
кусочек хлеба (если его удавалось раздобыть). И так мы ехали целый месяц: поезд часто загоняли в тупик, чтобы пропустить встречные эшелоны,
которые шли на фронт.
В Ижевске всех распределили по селам. Хозяева встретили нас радушно, и мы не чувствовали себя чужими. Взрослых беженцев распределили на разные работы, а детвору – в школу. А она находилась в четырех километрах от деревни… Зимой ходить в школу было страшно, потому что в здешних лесах водились волки. А они обнаглели до такой степени, что нападали на домашних животных, пробираясь в хлева через соломенную крышу.
Радостным событием для моей семьи стало письмо отца с фронта. Добрая весть быстро распространилась по деревне. Радовались все – от мала до велика. И это было неудивительно. В те тяжелые времена вместе веселились, получив благие вести, и горевали, когда в чей-то дом приносили «похоронку». Я испытала гордость за своего отца, когда его письмо прочитали на школьной линейке.
Домой мы вернулись весной 1943 года. Хотя, конечно, это громко сказано: дома-то, как и самой деревни, уже не было. Однако трудности бытия заслонили радость побед Советской Армии над заклятым врагом и еще одно долгожданное письмо от отца. А через год черным вороном прилетела в наш дом «похоронка». Мне было страшно от того, как мама плакала. Даже не плакала, а голосила. Вместе с мамой рыдала и я. А она так и не вышла замуж, хотя мужчины частенько заглядывались на статную, красивую женщину…
С момента возвращения на малую родину мама работала дежурной по переезду на станции Новоторжской. От Алферова ей приходилось ходить пешком пять километров. И так каждый день – в любую погоду, а в короткие осенние и зимние световые дни – в сплошной темноте. Я продолжила родительскую традицию и после окончания школы до ухода в 1989 году на пенсию трудилась на железной дороге.
…В нашей семье бережно хранятся письма с фронта, фотографии и документы отца. И свидетельство его солдатского подвига — медаль «За отвагу!». А в День Победы, несмотря на возраст, я всегда иду в колонне «Бессмертного полка» вместе с дочерью, внучкой и правнуком. Он всегда рядом с нами – Тимофей Васильевич Булкин…
