Трагическая по сути, и героическая по моральному духу Великая Отечественная война, еще до сих пор хранит в своей истории немало белых пятен. В раздумьях и суждениях современников вопросы жизни и смерти, отбросить все мелкое, незначительное и увидеть решающее. Ценность правды и наша память — вот главное сейчас. Одна из основных трагедий, о которой знают многие, и которая не особо афишируется — массовое сожжение мирного населения на оккупированных территориях.
Из 27-ми миллионов погибших советских людей — около девяти — солдаты действующей армии, остальные мирные люди, пропавшие без вести и военнопленные. Великая война и Великая национальная трагедия прошлого века — гиенский ужас стариков, женщин и детей перед бушующим, всепожирающим пламенем, уничтожившим их. Предать забвению подобное преступление несправедливо, как и незахороненные останки погибших воинов. Но, к сожалению, вопросами восстановления исторической правды люди занимаются больше на общественных началах, личных инициативах, в свое свободное время.
Учитывая большое количество сожженных деревень Смоленской области, разработана акция «Огненные деревни Смоленщины», по сохранению памяти трагически погибших мирных жителей. В действии четвертый ее этап, проходящий по местам уничтоженных деревень на территориях муниципальных образований. Наш район не исключение. Прибывшие участники автопробега поискового центра «Долг», возглавляемого заместителем директора Центра, полковником, бывшим командиром танкового батальона Д.Г. Чубаевым, отправились в Булгаковскую зону. На территории центральной деревни установлен памятник жителям, погибшим от рук фашистов.
— Цель нашего автопробега — установить места погребения великомучеников, для сохранения исторической правды, вовлечение в практическую деятельность молодежи, сохранение и обустройство отдельных территорий, связанных с войной, подготовка наглядных материалов, — сказал в своем выступлении перед собравшимися бывший командир. — А заодно повернуть лицом к проблеме органы местного управления. Как подтверждающий документ, по каждому нашему посещению будет отснят видеоролик, а в братской могилы взята горсть земли.
К памятнику в Булгаково были возложены цветы. Минута молчания и путь в деревню Головицы.
Среди участников автопробега не только молодые люди, как продолжатели правого дела, но и свидетели страшных лет России, люди с чуткой совестью, мастера слова и пера: В.М. Леонов — член Союза писателей РФ, Е.Ф. Иванов — почетный радист России, В.Т. Фомичев — поэт, прозаик, публицист, почетный житель Угранского района и Покровское-Стрешнево (г. Москва), П.А. Бычков — свидетель заживо сожженных жителей бывшей деревни Новое, бывшего Семлевского района. После войны за этой деревней закрепилось новое название — Борьба, ныне Угранского района. А тогда, в 1943-ем, отступающие фашисты превратили в пепел 287 селян, что почти вдвое больше, чем в белорусской Хатыни. Из семерых избежавших гибели ныне здравствует только Петр Афанасьевич Бычков.
— Когда в нашу деревню вошли немцы, они сразу стали требовать «яйки», «куры», — вспоминал он. — В нашем доме остановиться побоялись, так как он стоял на окраине, возле леса. Чтобы не умереть с голоду мать пекла лепешки из травы, весной собирали мороженую картошку. Вместо соли пользовались калийным удобрением. Опухали от съеденного ужасно. Кто-то из земляков пробовал дохлую конину, но умирали от трупного яда. Когда угоняли в Германию трудоспособную молодежь, в рабство забрали двух сестер. Мне было пять лет, но хорошо помню, как остальные прятались от перепившихся часовых в лесу, как расстреливали пациентов госпиталя из соседней деревни.
Самый страшный для нас — это март 1943 года, когда немцы уже отступали. Собрали со всей округи ходячее население, выстроили в колонну и погнали протаптывать в снегу дорогу до деревни Гришино. Ее сожгли, а нас повернули обратно, загнали в дом, забили окна и двери, обложили соломой и подожгли. Вторая половина дома была без пола и потолка, и мать меня, спасая, выбросила на улицу. Но немец за шиворот зашвырнул обратно. Дом горел. Обезумевшие люди напирали на окна, двери и попадали под пулеметную очередь. Детей кидали обратно в огонь, а нам чудом удалось уйти в лес под завесой густого, черного дыма. В округе десяти километров мы слышали крики, плач, вопли погибающих мучительной смертью людей. Я и сейчас их слышу.
Вместе с партизанами мы потом вернулись к тому страшному месту. В живых никого, на снегу трупы убитых, а на месте пепелища опознать кого-либо было уже невозможно. Чтобы люди сгорели дотла, немцы кидали в огонь повозки, сани, кадушки. В двух шагах лежала женщина, исколотая штыками. Одну из семей живьем сбросили в ледяной колодец. У наших солдат каменели лица, пальцы сжимались в кулаки, многие вытирали бессильные слезы. Похоронили односельчан и соседей в 12-ти братских могилах, а деревня Новое, позднее получила и название новое — «Борьба», в честь ее жителей, изо всех сил боровшихся за жизнь. И колхоз стал так именоваться.
Злодеяния фашистских захватчиков этим не ограничивались. Медленные пытки в гестапо, натравливание собак, истязания в концлагерях и на трудовых объектах, закапывание в землю живьем, удушение в «душегубках». Человека можно умертвить без мучений, но садизм не получит удовлетворения. Сотой доли этих мучений не перенес бы и зверь, к тому же еще гестапо жестоко мстило за провалы на фронте руками предателей и полицаев, которые не все получили по заслугам.
— Странное явление мы наблюдаем, но массовое сожжение населения оккупированных деревень не воспринимается, как величайшая трагедия в жизни нашего народа,- возмущается В.Т. Фомичев. — Даже в Смоленском музее Великой Отечественной войны нет ни одного упоминания об этом факте. Смоленские «хатыни», их более 50, не фигурируют даже в военных энциклопедиях. Тяжело и трудно возвращаться воспоминаниями в прошлое Петру Афанасьевичу, но одной мыслью он живет: воскресить и увековечить память не только невинно погибших земляков, но таких как они великомучеников. Внуки, правнуки победителей должны знать правду, чтобы не допустить подобного злодеяния.
Раньше тема российских «хатыней» напрямую не затрагивалась нашими литераторами, и против Владимира Тимофеевича даже возбуждали судебные дела, когда он глубоко касался этой темы. Но трудно скрыть правду, известную многим людям, тем более очевидцам, и в свет вышла его книга «Поле заживо сожженных». В адрес писателя хлынул поток писем, телефонных звонков, встреч с очевидцами. Его имя знают за рубежом, он держит связь с профессиональным историком Егором Яковлевым, выпустившим в свет книгу «Война на уничтожение». Книга вышла и за рубежом, изумляя читателей страшной правдой, которая с их слов, не может быть настолько бесчеловечной.
Но вот и Головицы, место бывшей деревни, сожженной с ее жителями. Здесь установлен памятный обелиск, а место казни и братская могила ее на окраине. О трагедии, разыгравшейся 75 лет назад, поведал директор Духовщинского историко-художественного музея В.И. Березкин.
— Жители этой деревни держали связь с местными партизанами. Узнав об этом, немцы ворвались сюда 18 октября 1942 года. Население согнали в сарай, но перед казнью выпытывали месторасположение партизанского отряда. Люди молчали. Они мужественно приняли смерть, но партизан не выдали.
В зале историко-художественного музея участников автопробега ожидали школьники. Д.Г. Чубаев представил всех участников пробега, а для полного усвоения миссии был прокручен видеоролик о деятельности поисковых отрядов.
— Их работа — дело святое,- сказал он. — Они возвращают из небытия фамилии павших воинов, возвращая останки дорогих людей родственникам, уже не чаявшим узнать судьбу их гибели. Наша Смоленская земля щедро нашпигована костями и боеприпасами, поднято более 50 тысяч останков. В одном из раскопов лежали рядом два бойца, один по медальону — осетин, другой безымянный. Родственники осетина увезли останки обеих, похоронили рядом и установили памятники — своему и неизвестному солдату. Старейшина сказал, что теперь они братья, вместе сражались, вместе погибли за правое дело. Еще в одном раскопе лежали мирные жители, и среди их принадлежностей была найдена детская бутылочка с обгоревшей соской.
Дмитрий Геннадьевич рассказывал образно, убедительно и очень доходчиво, а затем как в лоб вопрос: «Может ли война повториться?». Ошеломленные школьники отвечали по разному. А теперь взгляните на эти снимки: женщина у разрушенного дома в 1941-ом году, а это в 2017-ом. Дети 1941 года, а это 2017-го. Между этими сюжетами будто-бы и не было 76-ти лет. Свежие снимки о событиях на Украине, где имеется своя «хатынь», Бабий Яр. У нас есть армия, сильный флот, авиация, должна быть и память о том, что не должно повториться. И вот перед вами живые свидетели тех страшных событий. Слушайте их и перескажите об услышанном своим товарищам, будущим детям. Пройдут годы и вы вспомните, что общались с живой историей не по учебникам, и желаю не допустить увидеть подобное самим.
И еще один факт. Российские деревни располагались в красивейших местах, обезлюдевшие земли которых сейчас скупают богачи. Наша задача — не допустить уничтожения памятников и братских захоронений, а еще лучше, чтобы эти места не попали в зону купли-продажи. На старте организация деятельности по установке указателей на местах массового сожжения мирного населения, жарких боев, исторических событий войны, чтобы прохожие, проезжающие могли остановиться, снять шапку и низко поклониться тем, кто положил на алтарь Великой Победы свою бесценную жизнь.
Автор: Тамара Пчелко
№40 от 11.10.2017
