Часто можно услышать выражение: «как быстро летит время», и действительно, минувшие события отдаляются, оставив свой след лишь в произведениях искусства, на страницах дневников, мемуаров и писем очевидцев. Война 1812 года для нас теперь едва ли ближе Куликовской битвы, ведь не то что свидетелей боев, даже их правнуков давно нет в живых, и уже никогда не услышать нам из первых уст о той далекой войне.
Недавно миновала памятная дата первого серьезного сражения в войне 1812 года, которое произошло 8 августа (26 июля по ст. стилю) – боя при Иньково или Молевом болоте (д. Молево Руднянского района). Дата важна, прежде всего, потому, что в этом сражении русские войска дали серьезный отпор французам, которые понесли значительные потери.
К 100-летию исторического события на месте сражения казачьего корпуса атамана Матвея Платова был установлен памятник. Чтобы увидеть обелиск и посетить место сражения, мы решили организовать велопрогулку, маршрут которой составили по проселочным дорогам, по которым наверняка проходили полки русской и французской армий.
…Погода стояла отличная: летнее солнце припекало, на небе лениво прогуливались белые облака. Повсюду зелень, аромат душистых трав, пение птиц. Интересно было представить, что, возможно, также любовались нашей природой и французы перед битвой.
Известно, что основные силы дивизионного генерала О. Себастьяни занимали д. Лешно. Полковые команды должны были регулярно патрулировать местность, однако определенного направления и особой задачи им не давалось; они разъезжали по близлежащим полям, чтобы провести предписанное время, и возвращались назад по его истечении с сообщением, что никого нового не видели. Такое небрежное патрулирование давало мало пользы для обеспечения отдыха войск на биваках, которые часто поднимались по ложной тревоге. Так и накануне битвы утром 7 августа генерал О. Себастьяни с неудовольствием сообщил генералу Л. Монбрену, что никакой опасности нет, его дивизия «провела ночь на конях. Разведки, которые продвинулись до Иньково, ничего не обнаружили…»
…Незадолго до нашей поездки натолкнулась в интернете на информацию о том, что в 2015 году группа людей, интересующихся историей, посетила памятник и не только выложила большое количество фотографий, но и указала его координаты на карте. Подобно французам, только не на конях, а на велосипедах, мы с подругой двигались по проселочной дороге из Чистика в Лешно, а затем в Молево.
Так кто же такой атаман Платов и за какие военные подвиги руководимого им корпуса установлен памятник? Матвей Иванович Платов (1753–1818) – атаман Донского казачьего войска, генерал от кавалерии, который принимал активное участие во всех войнах Российской империи конца XVIII – начала XIX веков.
Интересен тот факт, что в ходе боя у Молева болота Платов направил для усиления отряда генерал-майора Денисова, в составе двух Донских казачьих полков, две «отборные» сотни 1-го Башкирского полка, под командой поручика Павлоградского гусарского полка Жилина. После боя Платов не скрывал своего удивления, с какой силой и легкостью эти кочевники прорвали оборону Себастьяни. Впечатленный этим первым успехом, Платов и позже прибегал к услугам Башкирских полков, бойцов которых европейцы считали «варварами». Ведь в отличие от казаков, которые внешне походили на европейцев, имели военную форму, использовали огнестрельное оружие, башкиры в своих кочевых одеяниях, с вооружением, состоящим из одних луков и стрел, вначале представлялись французам не серьезным противником, а забавной экзотикой. Легкомысленное отношение к ним закончилось после того, как «дикий народ» доблестно проявил себя в бою: их не затрудняла никакая дорога, они двигались без всякого построения, словно рой ос, носились вокруг французов, подкрадывались к противнику, как рыси, и бросались в атаку из кустарника. Настигнуть башкир было сложно. Атаки их постоянно повторялись, поддерживаемые русскими отрядами гусар. Переполох, вводимый «варварами», имел свои плоды: в строгие линии противника вносился беспорядок, к тому же стояла густая пыль, сильно затруднявшая видимость. Бойцы Жилина с громкими криками окружали французские эскадроны, пуская в них тучи своих стрел…
Конечно, не только благодаря этому противник понес большие потери, – французами была допущена, казалось бы, незначительная небрежность, роковым образом повлиявшая на исход битвы. Утром, при оставлении бивака, егеря не взяли с собой фуражные веревки, оставив их растянутыми между коновязными кольями, к которым обычно привязывали лошадей. Частые ложные тревоги заставили их думать, что и на этот раз они вскоре возвратятся обратно. Но тревога оказалась настоящей, и, отступая, в большой пыли и при плохой видимости значительная часть французских кавалеристов попадала из-за растянутых веревок с лошадей и была взята в плен. (До сих пор, если по проселочной дороге проедет всего одна машина, пыль поднимается стеной и тянется еще несколько минут ей вослед. А тогда несколько тысяч человек конницы создали, наверное, целую песчаную бурю.)
Известно, что в ходе семичасового боя русские войска провели до 50 атак. Дивизия Себастьяни потеряла убитыми и ранеными до 500 человек; кроме того, были взяты в плен один полковник, 10 офицеров и несколько сот нижних чинов. Со стороны русских потери были намного меньше: 17 человек убитых и 98 раненых. После боя Наполеон дал приказ отстранить генерала Себастьяни от командования дивизией, после чего тот вскоре покинул Рудню.
…Вот и мы, покинув Рудню, доехали до Молево. Там оказалась всего одна дорога, которая проходила в нужном для нас направлении. За деревней началась грунтовка с небольшой травой, но постепенно, чем ближе мы подбирались к конечной точке нашего маршрута, заросли становилась все гуще. Потом ехать стало вовсе невозможно и пришлось идти, ведя велосипед в руках. Так мы прошли еще несколько километров, пока путь не преградили обильные кустарники, переходящие в смешанный лес. Последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения, стала лежка дикого зверя, которую мы обнаружили на опушке леса. По-видимому, незадолго до нашего прихода там отдыхал лось или даже медведь. Тут нам пришлось повернуть обратно. Тучи комаров, водней и прочих насекомых, окружившие нас со всех сторон, досаждали не столь сильно, как обида, что так и не удалось дойти до памятника.
На обратном пути подумалось, что в те годы, когда его устанавливали, эти места были не просто жилые, а густонаселенные. Уже в наше время понадобилось всего несколько десятков лет, чтобы проселочные дороги и тропы заросли непроходимым кустарником, высокой травой, да и само Иньково перестало существовать, как и множество других деревень. Добираться до места воинской славы с каждым годом становится все сложнее и сложнее. Лишь холмы и низменности, пропитанные кровью, потом и болью бойцов, по-прежнему хранят в себе память одного из первых сражений той далекой, Отечественной войны.
№32 от 17.08.2017
