Численность населения в деревнях катастрофически сокращается. Одной из причин явилась Великая Отечественная война. Другой – переезд в более крупные населенные пункты и города. Уходят люди, и вместе с ними уходят обычаи, обряды, элементы культуры, народные способы ведения хозяйства. Зарастают бурьяном улицы деревень, покрываются травой некогда проезжие дороги, где когда-то кипела жизнь, где люди трудились в поте лица, радовались и огорчались, верили в светлое будущее.
Сохранение памяти о жизни маленьких деревень – является весомым вкладом в историю нашего района. В настоящее время, например, нет уже деревень Ратчино, Пищино, Лапушки, Пузыкино, Староселье, Матренино, Лопаткино, Королево, Подрощье, Малявщино, Хряпино, Бураково, Лиховское, Усинино, Рыблово, Рагуево, Богатырево, Андреевщина, Добриково, Подберезники и многих других.
Богаты своим историческим прошлым ныне живущие кардымовские деревеньки. Нельзя допустить, чтобы кануло в лету всё, что было, что составляет основу дня сегодняшнего.
Деревня Морево
Бывшая родовая усадьба Николая Захаровича Повало — Швейковского — деревня Морево Первомайского сельского поселения. История жизни этого помещика связана с творчеством А.С. Пушкина. Сам Александр Сергеевич не был на Смоленщине, но среди его близких друзей были смоляне.
Повало-Швейковский с детских лет был зачислен на службу в Полк Смоленской шляхты, а затем служил в Смоленском драгунском полку, в составе которого в чине капитана был направлен в Поволжье для участия в подавлении пугачевского восстания. Командир полка князь С. Голицын не жаловал молодого капитана и решил от него избавиться (оба они были увлечены «Улыбочкой» — племянницей шефа их полка А.Г. Потемкина Варварой Васильевной Энгельгардт). Он отправил Николая Захаровича на «гиблое дело» в лагерь Пугачева «для разведывания позиции и для поиска способа захватить Пугачева врасплох», переодевшись конюхом, Повало — Швейковский, а затем его дворовый человек Савелий, проникли в лагерь Пугачева. Через несколько дней «конюх» начал вызывать подозрение у пугачевцев, и ему пришлось бежать. Спасаясь от погони, он спрятался под прибрежным кустом в озере, где просидел три дня. После подавления восстания Повало-Швейковский в составе Смоленского полка конвоировал Пугачева в Москву.
О подвиге храброго капитана было доложено Екатерине, и он был вызван в Петербург, где ему пожаловали звание секунд-майора, имение в 7 тысяч десятин с 450 душами в Невельском уезде и «5 золотых на орехи из рук Государыни». По выходе в отставку по болезни он женился на соседке по имению и до конца дней своих прожил в родовой усадьбе Морево, где занимался хозяйством и писал свои Записки. На «Улыбочке» женился князь С.Ф. Гагарин. Умер Николай Захаровичч Повало-Швейковский в глубокой старости и был похоронен в родовой усыпальнице-часовне в селе Ратчино на берегу Днепра, рядом с каменной церковью, им же выстроенной на месте старой деревянной в начале 19 века.
Записки Повало-Швейковского послужили одним из источников для написания А.С. Пушкиным «Истории Пугачева» и повести «Капитанская дочка». Эти Записки Пушкину передал его приятель, смоленский дворянин Василий Васильевич Энгельгардт, состоявший в родстве с Повало-Швейковским.
В 1859 году Морево — владельческая деревня, 12 дворов, 102 жителя. 20 октября 1865 года при храме было утверждено церковно-приходское попечительство. Его возглавил Петр Терентьевич Повало-Швейковский. Благодаря энергии председателя ратчинское попечительство было одним из лучших в Смоленской епархии «в церкви трехголосное пение, хор состоял из деревенских мальчиков, обучаемых петь по нотам. Все мальчики одеты прилично в особенно опрятные кафтаны, сшитые специально. В приходской школе 39 учеников. Читают по-русски и по-славянски, четыре арифметических действия делают очень бойко, а таблицу умножения все знают на память». Школа была снабжена всем необходимым. (Фото3 Один из оставшихся заброшенных домов)
Сейчас д. Морево полностью заброшена, даже указателя нет. Спасибо знающим людям подсказали правильный путь. Есть три почти разваленных дома, в зарослях, кустах и траве.
Деревня Пнёво
На берегу Днепра располагается старинная деревня Пнево. Количество жителей в деревне на сегодняшний день порядка 50 человек.
Когда-то, через неё проходила Старая Смоленская дорога, что оказало огромное значение на развитие деревни. В полутора километрах от нее по Старой Смоленской дороге находилась деревня Пнева Слобода — постоялый двор, где продавались продукты, сено и овес.
Слобода в России 12-17 в. в. – это поселок, располагавшийся на государственной земле, его жители пользовались временными льготами в уплате налогов и отбывании других повинностей. В 18 веке в связи с государственными реформами слободы превратились в обычные села и деревни, сохранившие при этом свое название. В нашем случае, д. Пнева Слобода была ямской деревней, где имелся питейный дом и три кузницы. Позднее, две деревни соединились в одну.
Село Пнево впервые упоминается в 1707 году, в связи с освящением деревянной церкви во имя Святой Великомученицы Параскевы Пятницы.
В селе проходили ежегодные ярмарки 8 июля, 28 октября и на 10-ю пятницу на Пасху. Крестьяне продавали на ярмарке: хлеб, пеньку, льносемя, кожи, сало, лошадей, коров, предметы ремесла. На вырученные деньги покупали у торговцев топоры, серпы, косы, деготь. Это были ярмарки местного значения.
27 октября 1812 года здесь находился штаб отступающей из Москвы армии Наполеона. Французы нашли скрытый в земле погреб, где были обнаружены овчинные тулупы, цветные пояса, картофель, пшеница, штофы с водкой. Все это было тотчас расхищено. Была уничтожена и деревянная церковь со всей утварью. Колокола церкви были расплавлены огнем так, что медь вытекала на паперть. Желая иметь храм, прихожане в 1823 году приобрели деревянную церковь в селе Никите Ельнинского уезда и перевезли ее в Пнево. Она простояла до 1882 года, затем по инициативе священника Сергея Селянинова в селе был воздвигнут каменный двухэтажный храм. Верхний этаж имел престол во имя святой мученицы Параскевы, нижний — Казанской иконы Божией матери. Средства на строительство церкви собирали всем приходом. Прихожане не забывали украшать свой храм и в последующие годы. Во время юбилейного крестного хода (1912 год) с иконой «Одигитрия» третья ночевка образа была в церкви села Пнево. Параскевинская церковь была закрыта 16 октября 1937 года и передана под клуб. До наших дней храм не сохранился.
В 1941 году здесь был высажен крупный немецкий десант, главной целью которого было захватить переправу. В районе Пнево были большие бои, так как части двух наших армий, отступавшие из Смоленска, шли на Ратчинскую и Пневскую переправы. На этих местах до сих пор находят останки погибших в годы войны наших воинов. Отступление наших армий, прикрывала 153 стрелковая дивизия, под командованием полковника Николая Ивановича Гагена. 2 августа дивизия заняла рубеж Соловьево- Заборье. Стремясь, во чтобы то ни стало переправиться через Днепр, противник предпринимал атаку за атакой. 6 августа командиру дивизии было дано задание – выбить противника из села Ратчино. Задача была выполнена, но положение оставалось чрезвычайно трудным: противник бомбил и обстреливал передний край. Танки и мотопехота врага почти беспрепятственно атаковали наши части с двух сторон. Только в течение одного дня на стрелковый батальон капитана Метелена гитлеровцы предприняли 9 яростных атак. В боях за Ратчино наши воины держались стойко и героически.
Особого внимания заслуживает подвиг младшего лейтенанта Семена Киржнера. В 200 метрах от фронтовой полосы, на окраине села стояли вековые дубы. На один из них взобрался младший лейтенант, для того, чтобы корректировать огонь нашей артиллерии. Утром гитлеровцы начали сосредотачиваться для наступления в одном из оврагов. И вдруг на них обрушился град снарядов. Опомнившись, немцы стали искать корректировщика. Вдали виднелась церковь, они направили огонь на нее, разрушив колокольню. А наши снаряды продолжали крушить врага. Почти целую неделю гитлеровцы искали корректировщика. Они не могли представить, что он находится у них под носом, укрывшись в дупле старого дерева. Потом догадались. Снаряды и мины перепахали землю вокруг дуба, но наблюдательный пункт несколько часов еще жил. Потом вместо координат Семен Киржнер передал по рации: «Я умираю…Карта у меня…» Когда стемнело, бойцы принесли тело отважного воина на артиллерийские позиции. Между орудиями вырос небольшой холмик земли. На другой день недалеко от могилы Киржнера вырос еще один холмик. На небольшой дощечке кто-то вывел: «Красноармеец Леонид Рудаков». Его смерть потрясла даже видавших виды бойцов.
Леонид Рудаков был телефонистом. Он сидел в окопчике на опушке леса, передавая приказы и донесения на КП дивизии. Вдруг он услышал неподалеку автоматную очередь. Выглянул — гитлеровцы. Они тоже заметили бойца, устремились к нему. Рудаков вначале отбивался гранатами. Успел передать на КП об опасности. Обещали помочь. Пуля обожгла плечо, вторая пробила левую руку. Стрелять уже не было сил, враги в считанных метрах. Когда подошедшие на выручку бойцы отбросили гитлеровцев, они увидели такую картину. В окопчике лежал телефонист Леонид Рудаков со штыком в сердце. Когда ему стало ясно, что враги вот-вот захватят его, он собрал последние силы, снял штык с винтовки, воткнул его тупым концом в землю и грудью бросился на его острие. Штык пронзил в сердце. Части 153 с. д. 7 августа в районе Ратчино после короткого боя разгромили части противника, оборонявшие переправу, и полностью овладели ею. Одновременно дивизия вела бои на западном и восточном берегу Днепра.
Деревня Еськово
Сейчас в Еськове осталось только четыре жилых дома, где проживает 7 человек. Вдали виднеются три заброшенных дома. А когда-то это была большая деревня. О названии деревни существует легенда: Петр I 11 раз бывал на Смоленщине. Во время одного из приездов он заехал в эту деревню. Время было летнее, и все жители были в поле. Пройдя по деревне Петр I никого не нашел, тогда он крикнул своим сильным голосом: «Есть кого?», что как следует из легенды и дало название деревни.
Деревня Мольково
Возле дер. Мольково на правом берегу реки Большой Вопец имеется до сих пор сохранившиеся два больших кургана. В 1880 году их было 20. Исследователь курганов Московский археолог В.И. Сизов датирует их 9-11 веками и предполагает, что это было местом захоронения.
Откуда произошло название «Мольково» не известно. В разные периоды времени оно называлось: Соколово, Губарево. Скорее всего, это зависело от владельца, так как Мольково было владельческим селом. Оно принадлежало семьям Глинков, затем Краевских и Верховских.
Так, например, в 1761 г. владельческое сельцо состояло из 10 дворов, в котором проживало 58 мужчин, 81 женщина. В этом же году полковником И.С. Краевским была построена каменная церковь, во имя Успения Пресвятой Богородицы, на месте старой деревянной, которая стала архитектурной особенностью села. Церковь одноглавая, вместо колокольни против западных дверей стояли ворота и над ними были повешены три небольших колокола (звонка). Вокруг церкви была деревянная ограда из круглого бревна.
В настоящее время здание церкви разрушено, остались три стены и крыша. От деревни к церкви вела ивовая аллея, сохранившаяся до сих пор. В церкви были захоронения Краевских и их родственников Решетовых. В 1784 году в приходе значился 91 двор. В штате церкви числились один священник, один пономарь и один дьячок. Рядом с церковью находится кладбище, действующее и поныне. В 20-е годы церковь была закрыта, открыта в годы войны. После войны церковь вновь закрыли и пытались ее взорвать. От взрыва пострадала одна из стен. Из старых построек в деревне сохранились: помещичья конюшня, фундамент церковно-приходской школы (1904-1972). Остались фрагменты липового парка, видны контуры помещичьего пруда. Двухэтажный помещичий дом был разрушен в годы Великой Отечественной войны, в нем находилось «Земское имение». При усадьбе было хорошо поставлено сельское хозяйство: хлебопашество, скотоводство, пчеловодство, две мельницы. После Октябрьской революции на территории Мольковского сельского поселения было создано культурно-показательное хозяйство. В период оккупации (1941-1943 год) в Молькове была создана подпольная группа под руководством агронома совхоза Смирнова Петра Александровича.
Первоначально группа подпольщиков была небольшой. В нее вошли рабочие совхоза — Л.И. Азаров, братья Петр и Ефим Харкуновы, Осип Торопов, Петр Гришаев, Кузьма и Антонина Шутковы. Окруженцы — лейтенант Георгий Кушнеренко и капитан Ф.Ф. Андреенко, а также Демьян Фиоктистович Шилин и Ефим Михайлович Михалев.
Вначале подпольщики занимались саботажем: портили молотилки, трактора и различный сельхозинвентарь. Затем начали доставать оружие. Достали радиоприемник. Была создана подпольная группа в деревнях Ермачки, Мелихово, Соколово, Харино, которые непосредственно связывались с мольковскими подпольщиками. Руководил всей работой секретарь подпольного райкома партии Александр Егорович Гребнев.
К концу 1941 года в районе насчитывалось около 20 подпольных групп, которые занимались сбором информации о передвижении немецких войск, выхаживали раненых советских солдат, переправляли в партизанские отряды оставшихся в тылу врага бойцов, печатали и распространяли листовки, собирали оружие, продукты питания и медикаменты, переправляя все это партизанам.
Кардымовское подполье стало своеобразным невидимым мостом, соединявшим город с партизанами. Через него проникали в Смоленск разведчики, забрасывались листовки, газеты. В свою очередь из города за Днепр партизанам переправлялись сотни бойцов и командиров Красной Армии, вызволенные из лагерей военнопленные, а также все необходимое для борьбы и жизни партизан. Партизанский край начинался в 20-25 км Юго-Восточнее Смоленска. На территории края оказались главные коммуникации врага-автомагистраль и ж/д дорога. Для охраны коммуникаций и борьбы с партизанами немецкое командование группы армии «Центр» в январе 1942 создало группу войск «Шенкендорф», в составе двух танковых дивизий 10-й и 11-й. Главной целью их было уничтожить партизан и подпольщиков. И в последних числах января на станцию Кардымово стали прибывать эшелоны. Несколько дней подряд выгружались вездеходы с артиллерией, легкие танки. Гитлеровцы заняли поселок и окрестные деревни. Отдел контрразведки «1-С», полевая жандармерия разместились в Молькове в бывшей помещичьей усадьбе, переоборудовали совхозную столовую в тюрьму. Найденный полицейским контейнер, в котором находились батарейки для радиопередатчиков, пистолеты и пули заставили гитлеровцев всполошиться, они поняли, что в районе действует разветвленная нелегальная подпольная организация.
Майором Клеммом была разработана операция по разгрому подполья. Внедрялись гитлеровские приспешники, одним из которых оказался Адам Шнайдер, появившийся в Молькове за несколько лет до начала войны. Он приехал с группой немцев-колонистов из Поволжья, быстро вошел в доверие к людям. Никому в голову не приходило, что у Шнайдера есть другая фамилия Келлер «агент Абвера». Став управляющим «Земским имением», Шнайдер поначалу продолжал оставаться в той же роли, какую играл в мирное время.
Аккуратно поругивая новый порядок оккупантов, осторожно выспрашивал, верно ли, что в районе действует подпольный райком партии, кто из мольковцев связан с ним. Разъезжая по деревням под видом управляющего, он насаждал агентуру, собирал сведения о патриотах. Все эти сведения легли на стол майору Клемму. 23 февраля подпольщики повсеместно по Кардымовскому району должны были выступить и уйти в партизанский отряд за Днепр. 20 февраля Шнайдер приказал истопить баню, и как только баня была набита до отказа, ее окружили немцы и всех арестовали.
Аресты продолжались до 22 февраля, шли повальные обыски. После допросов и пыток, 2 марта, были публично повешены Петр Смирнов, Демьян Шилин, Георгий Кушнеренко. Ефим Михалев покончил с собой в камере. Шнайдер приказал повесить его труп. Многие подпольщики были расстреляны в овраге, за старым Мольковским парком. Была разгромлена и Соколовская группа подпольщиков. В подпольном штабе, после того, как стало известно о разгроме Мольковской и Соколовской групп решили повременить с вооруженным выступлением. Подпольщики решили, что провал носит случайный, местный характер и не приняли меры предосторожности.
1 марта были арестованы члены Кардымовского подпольного штаба. Предал подпольщиков Кузьма Воробьев бывший диспетчер станции Смоленск. Им были переданы списки более ста подпольщиков. Аресты продолжались до 8 марта, была разгромлена и Пересветовская группа. Допросы проходили в бывшем помещичьем особняке, куда часто приезжали на легковых машинах из Смоленска и Кардымова немецкие офицеры, на показательные допросы и казни. 14 марта были расстреляны в Молькове Шестерикова, Симонова, Просенкова, Мудреченко, к месту расстрела согнали всех жителей деревни. Евгению Богричеву, Арташеса Авакяна, Петра Яковлева, Марию Селянинову, Петра Мазнова на допросы вызывали чаще других. Жестокие пытки сменялись уговорами, подкупом. Жгли ладони рук, загоняли под ногти иглы, били до потери сознания, босыми гоняли по снегу. Но сломить не смогли. Тяжкие испытания выпали на долю Евгении Богричевой, ее часто вызывали на допросы, били, пытали, выгоняли голую на мороз и держали там часами. Ее приговорили к повешению. В ночь перед казнью она пишет письмо дочери и матери: «Прощайте, мои дорогие мамочка и Элеонорка! В ожидании повешения решила написать вам и послать последнее «прости». Не плачь, мама, и не ругай меня, иначе поступить я не могла. Береги себя для Эли, которой ты как можно больше времени должна быть и бабушкой, и матерью. Воспитай ее хорошим, содержательным человеком, любящим свою страну и свой народ. Целую вас крепко, передайте привет всем родным, знакомым и ученикам, всем тем, которые сумеют пережить это черное время. Женя».
Евгения Богричева была повешена в Кардымове. В1943 году перед отступлением немцы угнали всех жителей Мольково в Германию, в основном они все проживали в лагерях, расположенных в предместьях Берлина. В Молькове на месте расстрела установлен памятник и находится Братская могила.
По материалам районного историко-краеведческого музея
№17 от 28.04.2017
